Medianews

В этом году историки будут отмечать 80-ю годовщину Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. «Пакт Риббентропа-Молотова» от 23 августа 1939 года и совместное с Гитлером нападение Германии на Польшу сделало СССР в глазах европейцев союзником Гитлера. Меньше всех к такому повороту от конфронтации к дружбе с Гитлером оказались готовыми европейские коммунисты, особенно Компартия Германии. В опасных условиях подполья КПГ боролась за свержение Гитлера, тысячи из них, включая председателя ЦК КПГ Эрнста Тельмана, сидели в нацистских концлагерях. Но не менее горькой была судьба  многих немецких политэмигрантов в СССР. В конце 1930-х в СССР проживали тысячи немецких, австрийских, чехословацких, польских немцев. Из них 6 тыс. сохраняли иностранное гражданство. Лишь 811 немцев прибыли нелегально и имели статус «политэмигранта», остальные же обычно приезжали легально как иностранные специалисты или туристы. Опекавший их Коминтерн поддерживал тесные связи с советским НКВД, и синхронно с репрессиями в СССР проводил «партийные» чистки и составлял списки для арестов и высылок. Так, 9 марта 1936 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мерах, ограждающих СССР от проникновения шпионских, террористических и диверсионных элементов». В нем было отмечено, что часть политэмигрантов «является прямыми агентами разведывательных и полицейских органов капиталистических государств». В августе 1936 г. на скамье подсудимых первого «Московского процесса» уже появляются пятеро немецких политэмигрантов. В КПГ началась «чистка». К октябрю 1936 г. партия представила в НКВД список «троцкистов и чуждых элементов». В другой список вошли политически подозрительные лица, ранее замеченные в оппозициях или «уклонах», а также эмигрировавшие в СССР без разрешения КПГ. Доносы из Коминтерна привели к появлению в 1937 году специфической «немецкой» линии репрессий. Так, 14 февраля появляется директивное письмо НКВД «О террористической, диверсионной и шпионской деятельности немецких троцкистов, проводимой по заданиям гестапо на территории Союза ССР». 2 апреля - новая директива «О возрастающей активности германских разведывательных органов и специальных учреждений фашистской партии … на территории Союза ССР». К ней была приложена «Ориентировка о деятельности германских фашистов в СССР». Наконец, 25 июля появился секретный оперативный приказ № 00439 наркома внутренних дел Н.Ежова о репрессировании германских подданных, с которого 29 июля и началась «немецкая операция» НКВД. Предусматривался поголовный арест всех «политических эмигрантов, работающих на военных заводах и заводах, имеющих оборонные цеха, … в случае, если они сохранили германское подданство». Но если в ходе следствия выявлялись «германские агенты-шпионы, диверсанты и террористы», в том числе советские граждане или подданные других государств, то их арестовывали тоже. Одновременно предписывало провести «тщательный учет всех германских подданных, работающих на всех других промышленных предприятиях, в сельском хозяйстве и советских учреждениях, а также бывших германских подданных, принявших советское гражданство и работавших ранее на военных заводах и оборонных цехах». Приказ № 00698 от 28 октября 1937 г. обязывал следить за диппредставительствами Германии, чтобы «выявить и применением широких репрессий пресечь все связи … с советскими гражданами». Например, политэмигрант-коммунист Герман Безольд, живший в колонии Еленендорф (ныне Гёйгёль) и посещавший генконсульство в Тбилиси, заплатил за это расстрелом в октябре 1937 г. по решению тройки при НКВД АзССР. К маю 1938 г. вынужденно закрылись все 7 консульств Германии в СССР. Всего в Азербайджане в рамках «немецкой операции» по приказу №00439 были арестованы 146 немцев (помимо арестованных как кулаки, троцкисты и пр.). Из них к расстрелу приговорили 70, к другим мерам наказания — 76. Кроме того, еще 19 немцев были арестованы на Закавказской железной дороге, проходившей по Азербайджану и Грузии (из них 7 расстреляли). Все они были осуждены заочно внесудебными органами, и имена репрессированных известны лишь частично. Циркуляром НКВД «Об иностранцах» от 22 августа 1937 года немцам и австрийцам стали отказывать в продлении вида на жительство, вынуждая покинуть СССР. Для иллюстрации «добровольности» отмечу, что из известных 100 человек, выехавших в 1938-40 гг. «добровольно», 30 были лишены советского гражданства, 2 арестовали как шпионов, но освободили, и т.д. Правда, «добровольцы» еще могли выехать в третью страну, а вот высланных принудительно отправляли уже в Германию. По данным посольства Германии, всего за 1937–1938 гг. выслали около 620 ее граждан. Недобровольный выезд иностранцев продолжался и позже, причем граждане Австрии, Чехословакии, Польши, присоединенных к Рейху, попадали в руки уже немецких властей. У тех, кто был арестован как шпион, выбора вообще не было. Кто-то остался в ГУЛАГе, а кого-то выслали в Германию, несмотря на то, что на момент приезда в СССР они были коммунистами, комсомольцами, социал-демократами, «шуцбундовцами», или этническими евреями. Насколько это было законно? СССР в тот период был членом Лиги Наций (предшественницы ООН), которая с 1920-х годов уделяло немалое внимание проблеме беженцев. И если первоначально «головной болью» Лиги были «русские» беженцы из СССР, то с 1933 г. все большую обеспокоенность вызывали беженцы из Германии. В 1936 г. Лига Наций установила, что беженцем из Германии считается «любое лицо, которое поселилось в этой стране, не обладает каким-либо иным гражданством, кроме немецкого гражданства, и в отношении которого установлено, что по закону или фактически оно не пользуется защитой правительства Рейха». По конвенции 1938 г. к ним добавились и лица без гражданства. Конвенция о международном статусе беженцев (1933) закрепила принцип «невыдворения» беженцев в случаях, когда их жизни могла угрожать опасность. Если же выдворение «диктуется соображениями государственной безопасности или общественного порядка», то высылка производилась в «другую» (третью) страну. Были случаи, когда эмигранты, вкусив «прелестей» ГУЛАГа, сами просили отправить их в Германию. Все же остальные по определению Лиги Наций могли считаться беженцами независимо от наличия у них статуса политэмигранта, и их выдача в Германию была прямым нарушением международных обязательств СССР. Тем не менее, на протяжении 1938 года в лапы немецкой Тайной Государственной Полиции (Гестапо) был выдан по меньшей мере 31 беженец. После подписания пакта Риббентропа-Молотова этот процесс заметно усилился. Так, в 1939 г. были выданы по меньшей мере 130 эмигрантов, в 1940 г. - тоже 130, в 1941 г. - 14, дата выдачи еще 108 человек неизвестна. Символично, что перед самым началом войны с Гитлером, в последней группе в мае 1941 г. сталинскими «марксистами» был выдан из ГУЛАГа в Гестапо эмигрант по фамилии Маркс. Из депортированных 94 были подданными Австрии, 56 - «русскими немцами», родившимися в России в семьях граждан Германии (например, уроженка г. Баку Тамара Гирих-Бронштенгель), или попавшими в русский плен в Первую Мировую войну, не менее 15 были этническими евреями. Депортированных передавали Гестапо, после чего их допрашивали в тюрьме в Люблине. По вопросам было ясно, что гестаповцы были в курсе принадлежности к антифашистским партиям и политической деятельности в СССР. Вероятно, эта информация содержалась в сопроводительных документах НКВД по делам высылаемых. По результатам допросов производилась фильтрация, и некоторых (хотя и не всех!) отправляли в концлагеря. Например, Давид Вальтер погиб  в газовой камере концлагеря Майданек. Алекс Бжоска, который даже под пытками не признался в шпионаже, был отправлен в концлагерь Заксенхаузен. Маргарет Бубер-Нойман  - жена расстрелянного в СССР зампредседателя КПГ Ноймана провела всю войну в концлагере Равенсбрюк. Выдача евреев в Германию была особенно возмутительным нарушением конвенций Лиги Наций. Так, в концлагере Освенцим в 1943 г. закончилась жизнь немецкого комсомольца Эрнста Фабиша. Австрийский еврей, известный ученый Александр Вайсберг-Цибульский, которого НКВД осудил как шпиона, содержался в нацистских концлагерях и тюрьмах в Польше, был узником Краковского гетто и участником польского Сопротивления. Некоторые депортированные делились жуткими воспоминаниями о ГУЛАГе. Нацисты успешно использовали их в целях своей пропаганды. Разочаровавшись в идее, на службу к нацистам перешел даже замглавы фракции КПГ в Рейхстаге Эрнст Торглер, сына которого - Курта выдали из СССР весной 1940 г. Добавлю, что руководители спецслужб и СССР вполне осознавали, какой негативный эффект для имиджа СССР имели «национальные операции». Так, на допросе бывшего наркома Н.Ежова в августе 1939 г., он признавал «недовольство и брожение среди населения СССР, принадлежащего к этим национальностям», создание «обстановки недовольства не только карательной, но и национальной политикой советской власти», «недоумение и запросы со стороны друзей Советского Союза». Увы, после непродолжительной «оттепели», архивы спецслужб бывшего СССР снова становятся  труднодоступными. Поэтому до сих пор невыясненными остаются как общее число депортированных, так и щекотливый вопрос, сколько же их действительно работали на нацистов. Например, немецкий историк Вильгельм Менсинг на основании немецких документов утверждает, что из выданных «большинство избежали ареста. Самых молодых отправили служить в вермахт». Критерии освобождения нигде не публиковались. Но точно известно, что некоторые из выданных и репрессированных в СССР «фашистских агентов» были истинными антифашистами. Речь о тех, кто числились в составленном Гестапо «Списке особого розыска - СССР» (Sonderfahndungsliste UdSSR). Во время «немецкой операции» НКВД, 93 человек из этого списка расстреляли, 97 осудили к лагерям, 11 освободили, 3 оправдали, 9 выслали, 3 умерли во время следствия. Поэтому вполне уместно сказать, что НКВД взял на себя часть работы Гестапо. Эльдар Зейналов

Заявление главы внешнеполитического ведомства России Сергея Лаврова о готовности обеспечить «возвращение Приднестровья в состав суверенной, нейтральной и внеблоковой Молдовы», произвело эффект сенсации. Однако в структуре вопроса есть определенные мотивы, которые не типичны для других конфликтов такого рода. Они и обнажают заинтересованность Москвы подвигнуть участвующие в споре стороны к поиску консенсуса. Не секрет, что мировые державы ведут ожесточенное соперничество между собой по широкому кругу глобальных проблем, чтобы доказать высокий уровень дееспособности, а заодно и протащить в новые ареалы блоки своих интересов. Так уж получилось, что пальму первенства разыгрывают между собой в основном США и Россия, а отдельные государства просто ассистируют, обеспечивая им дипломатический тыл. На примере ближневосточного процесса отчетливо просматривается пагубный тренд соревновательного цикла, когда два центровых игрока откровенно действуют в пику друг другу, и от этого выигрывают не заинтересованные в преодолении проблемы силы. В итоге больше страдают палестинцы, которые вконец разуверились в возможностях политического процесса. Да и израильтяне, время от времени подвергающиеся ракетным обстрелам соседей, тоже испытывают нешуточные страхи и риски. Главная досада в том, что упущено драгоценное время. По мере перетягивания дипломатического каната между Западом и Востоком, конфликт пересек критическую черту и стал практически неразрешимым. Вокруг карабахского конфликта наблюдается примерно такой же сценарий, когда фигуранты в рамках Минской группы, разделившись в формате «двое и один», не проявляют искренней заинтересованности, чтобы взять быка за рога. Москва ввиду географической близости к зоне кризиса имеет определенные преимущества, и фактор первенства среди равных, закрепляя за ней модераторский задел, никак не реализует гандикап в реально работающий потенциал. Правда, тут нельзя сбрасывать со счетов фактор армянского лобби в трех странах-посредницах. Как ни парадоксально, зарубежная диаспора, будучи главным возмутителем спокойствия на Кавказе, продолжает эксплуатировать план расширения жизненного пространства для армян в условиях, когда жизнь в самой Армении деградирует. Но это тема другого разговора. Даже активная помощь армянского зарубежья при наличии непоколебимой воли у Минской группы могла бы стать определяющим фактором. Будь у посредников четкий план давления на агрессора, результат точно не заставит себя долго ждать. Но пока этого не происходит. Вообще Россия в контексте всех конфликтов на постсоветском пространстве признается определяющей страной. Однако по тому, как она не торопится с реалистичными действиями, невольно приходится соглашаться с теми, кто политическую индифферентность Москвы считает частью политики подчинения. Теперь в случае с Приднестровьем Москва переходит от слов к делу. Может ли конкретика распространиться и на Карабахскую проблему? Чтобы разобраться, важно сконцентрироваться на перипетиях приднестровского урегулирования. России, как известно, невыгодно тление конфликтов вокруг ее границ, и, памятуя, что Запад кровно заинтересован именно в создании пояса напряженности вокруг периметра ее границ, Москва обречена на активность разблокирования кризисных ситуаций. Она не может игнорировать риски горячих точек. Исходя из нехитрой постановки, получается, что самотек в региональной дипломатии автоматически перерастает в заморозку, что в свою очередь наращивают критическую массу кризисов. Если это кого-то и устраивает, то только не Россию, а ее заклятых недругов. В отношении Приднестровья Кремль все время подталкивал медленно движущийся шар урегулирования в направлении лузы, которая гарантировала особый статус Приднестровью в составе Молдовы. Согласованность, достигнутая с Тирасполем и Кишиневом, должны была позволить сторонам достигнуть результата. Но этому помешала Европа по наущению Вашингтона. В составе Молдовы Тирасполь обзавелся бы суверенитетом и с пакетом полномочий, что закрепило бы за страной статус федеративной республики. Политический кластер в Кишиневе был согласен на этот план, но он рухнул в последний момент. С тех пор прошло около двадцати лет, и за это время Кремль не стал торопиться с альтернативными действиями. Ну а что же сейчас вынуждает Россию к действию? Скорее, позиция Румынии, которая спит и видит во сне вожделенное объединение с исторической Бессарабией. Бухарест всегда считал Молдову своей исконной территорией. И наличие у каждого второго молдаванина паспорта Румынии, или страны Европейского Союза, меняет положение. На сегодня Молдова раздвоена, часть населения требует воссоединения с Румынией, а часть ратует за сохранение независимого статуса страны, видя в этом спасение. Вопрос «почему» имеет четкий ответ – Румыния с присоединением к Евросоюзу так и не смогла перебороть бедность. Она плетется в хвосте государств по показателям социальной обеспеченности. И когда молдавские националисты поднимают вопрос возвращения страны в родную гавань, они щеголяют паспортами Европейского Союза, который кроме преимуществ свободного перемещения по континенту более никаких возможностей не гарантирует. Россия больше заинтересована в отстаивания независимости Молдовы, чем часть граждан этой страны. То есть, на кону аннексия целой страны, в которой какая-никакая, но есть инфраструктура. Работающий кластер ориентирован на рынки СНГ, и в рамках региональной и постсоветской интеграции Молдова способна себя экономически подтянуть. Почему это не делается до сих пор? Потому что Молдову системно раскачивают националисты и правые радикалы, адресно работающие на Бухарест и Брюссель. Кстати вспомнить, что ЕС на данный момент не очень торопится с программой расширения. Она в некотором смысле отброшена на задний план. А вот расширение с помощью поглощения Молдовы очень даже придется ко двору еврочиновникам, для которых рынки и транзиты бывшей советской республики точно понадобятся. Таким образом, Кремль сам делает шаг навстречу Кишиневу, чтобы застолбить за ним нейтральный статус, и чтобы Молдова не стала жертвой националистов с перспективой вовлечения страны в военно-политические блоки. Факторы риска, активируемые из Запада, вынуждают Москву действовать. Возможно, в случае с Карабахом пока такого риска нет, но есть иная тревога. Потакая агрессивным прихотям Еревана, Москва только подогревает Южно-кавказский кризис, от которого ему ноль выгоды. Развивающиеся азербайджано-российские отношения, четкая перспектива поступательного  товарооборота – это серьезный потенциал, превратившийся в фактор регионального действия, и его необходимо надежно отгородить от армянских рисков. Если Москва в случае с Молдовой жалуется на западных партнеров, ибо они за его спиной подогревают кризисы, то надо еще и дать принципиальную оценку своим действиям на другом не менее важном направлении. Точнее бездействию в таком чувствительном и богатом регионе, как Южный Кавказ. Тофик Аббасов, аналитик

Руководители Армении продолжают изощряться на почве тиражирования мысли о принадлежности Нагорного Карабаха Армении, но она все более выпукло дает знать о глубоком внутриполитическом кризисе страны. Центровым фигурам правительства поручено повторять, как священную мантру, тезис о неотделимости азербайджанского Карабаха от Армении. В классическом понимании мысль рассчитана не только для внутреннего пользования, а адресно ориентирована подневольному населению оккупированного региона, которое содержится под дулами автоматов. Центральная власть не в состоянии управиться с опасной массой, той самой, которую в конце прошлого века ереванские бонзы национализма настропалили против Баку. Сегодня Никол Пашинян пытается найти механизм ее мягкого подавления. На сегодня карабахские азатутюны это фактические преступные элементы, которые превратили регион в свою вотчину, а сограждан – в заложников. Пашинян с его пресловутой революционной стихией и демократическими разработками не только неприемлем в одичавшей среде, он там еще и персона нон-грата. Не жалуют в отколовшемся пространстве человека, который говорит на непонятном языке. Но еще больше его не принимают потому, что он чужеродный для сепаратистов элемент, и никому его революция с размытыми целями и нулевыми приобретениями не нужна. Однако выборы «президента» в мрачном крае – вещь слишком серьезная, чтобы их проигнорировать. Собственно, Пашинян туда и направился, чтобы под формальным поводом участия на открытии всеармянских игр прощупать расклад и определиться, на кого же опереться. Он осторожно маневрирует, пускается в пляс под азербайджанский танец «кечари», но его ведь тоже щупают и, похоже, и находят слабенькие места. Пока есть время до «президентских выборов» в никем непризнанном образовании, говоря спортивным языком, идет гонка преследования. Но у премьера задача более сложная, ибо все поиски и старания направлены на нейтрализацию враждебного логова вооруженных оппонентов. Взрывной потенциал внутриполитических распрей Армении только нарастает, и не видно ни одного решения, чтобы на его базе выстроить парадигму относительной стабилизации. Проблемы страны и оккупированной части Азербайджана норовят вылиться в боевое столкновение, и чтобы его избежать, Ереван вынужден перепробовать все альтернативы. Но перспективой мирного захвата пока не пахнет. Оно и понятно, революционному премьеру, коль риски только растут,  остается лишь обещать счастливый разворот, не подвергая сомнению армянскую суть Карабаха. Программой минимум для Пашиняна определена нейтрализация боевого крыла карабахского движения, а уже следующим этапом, или задачей максимум обозначена программа реформ. Вторым сегментом купить простых людей, которые так особенно ничего и не решают, сложно. Скорее Ереван готовится к штурму, и на данном этапе вынужден внушать всем мысль о принадлежности сепаратистского региона к Армении в качестве дежурного посыла. Ясно, как божий день, что взятие Карабаха для новой власти задача более сложная, чем взятие власти в Армении. Год с небольшим назад ереванский поход увенчался успехом, поскольку удалось сколотить массы и превратить ультиматум экс-премьеру Сержу Саргсяну в точно стреляющее оружие. Тот сдался. Но теперь ситуация иная, у сепаратистов боевое оружие наготове, и они неоднократно показывали, что «Карабах» это их завоевание, и ни с кем делиться не собираются. Правда, карабахцы свои позиции в Ереване утратили, однако больше отступать им некуда. Пашинян не в состоянии направить ереванскую уличную колонну в Ханкенди, чтобы разом решить проблему. Как минимум необходима тонкая дипломатия, и, прежде чем остановиться на каком-либо из вариантов, нужно попробовать на зуб все варианты. Созданный Пашиняном «альянс Армении с оккупированным азербайджанским регионом» один из них, и с его помощью Ереван хочет разбавить ситуацию, следом вырвать с корнями опасный сегмент и избавиться от него с помощью взрыва в безопасном для себя месте. Но местные заправилы тоже не сидят сложа руки, и организационно маневрируют. Создают партии, называя их демократическими. Под такого рода вывески встраиваются отъявленные бандиты, кто лично расстреливал азербайджанцев, учинял расправы над мирными жителями Ходжалы. Имена их известны, и они настолько омерзительны, что нет надобности их называть. Кровью их не испугать, потому премьер излишне осторожен, и пытается действовать наверняка. Пока пробует привлечь на свою сторону улицу Ханкенди душещипательными россказнями о преимуществах победившей демократии, азатутюны перегруппируются. Вызволение из ереванской тюрьмы Роберта Кочаряна при участии ограниченного карабахского десанта продемонстрировало прыть и возможности противников новой власти. Премьер взвешивает все ходы, дабы избежать фальстарта. К тому же он играет на чужом поле, где могут быть любые сюрпризы. Чтобы усыпить бдительность противников и ублажить массу, он и выделил в рефрен лозунг «Карабах – неотъемлемая часть Армении». Что она даст революционной власти, станет ясно после момента истины. Не обязательно, чтобы он совпал с днем выборов. Не исключено, что кто-то выстрелит раньше времени. А может все дождутся дня голосования, чтобы оттолкнуться от результатов, и тогда пост-выборный этап точно окажется знойным. И вряд ли кому-либо вспомнится принадлежность Карабаха, который итак стоил большой крови. Но кто-то определенно считает, что ее было мало. И пусть. Тофик Аббасов, аналитик